Бедный Йоодик*: почему пьяницам, которые заполонили ЭМО, не могут отказать в помощи – и как это влияет на доступность экстренной медицины для остальных?

11.08.2025

Недавно врач отделения неотложной медицины (ЭМО) Тойво Тянавсуу, работающий в Восточно-Таллиннской центральной больнице и в больнице на Хийумаа, опубликовал у себя в Facebook эмоциональный пост, который мгновенно вызвал широкий общественный резонанс. В нём он открыто и без прикрас описал, как реальность эстонской неотложки всё чаще сводится к бесконечному потоку хронических алкоголиков – людей, которым, по его словам, некуда порой идти, и они – частые гости отделений ЭМО. Как результат – длинные очереди, выгорающие врачи и пациенты, которые в результате очень долго не могут получить помощи. Насколько велика эта проблема и как ее планирует решать государство, выясняла «МК-Эстония».

«Алкоголик – частый гость приёмного покоя. Его привозят в бессознательном состоянии, укладывают под капельницу, делают КТ головы, дают витамины и успокоительные. Через несколько часов он уходит – и вскоре возвращается снова. Уже с другими жалобами, – описывает ситуацию изнутри врач ЭМО Тойво Тянавсуу. – Особая категория – это бездомные. Им просто негде переночевать. Если они в состоянии опьянения, их в ночлежки не пускают. И на улице холодно, надо что-то придумывать. А в больнице – тепло, безопасно и можно бесплатно переночевать в кровати. Кто-то придумывает жалобы, зная, что соврать про боли в груди – верный билет в приёмное отделение. И они хотят, чтобы их оставили в отделении – чтобы переночевать на белых простынях. В итоге приёмный покой превращается в ночлежку – только с куда более дорогим обслуживанием». 

«Йоодика» нельзя не принять, ему нельзя отказать, его нельзя направить сразу в вытрезвитель. Если человек говорит, что у него болит сердце – врачи не могут его оставить без помощи. С такими вещами не шутят.

В итоге, отмечает врач, пока обычные пациенты ждут обследований неделями, «золотой клиент» получает всё экстренно, за счёт государства.

«Такие пациенты возвращаются снова и снова – в одном и том же состоянии, иногда по два–три раза в день. Их находят на улицах в переохлажденном виде, скорая везет их в больницу. Если человек в невменяемом состоянии, его прокапывают и оставляют под наблюдением до утра. Утром они, отдохнувшие, выходят на улицу – и уже буквально через пару часов снова оказываются в отделении», – описывает замкнутый круг врач.

А дальше – снова та же схема: капельница, витамины, при необходимости успокоительное, иногда – КТ или даже МРТ. Всё по протоколу. Всё за счёт государства. Снова и снова.

Он подчёркивает: «Алкоголик – это тоже человек. Божье творение, со своей болью, со своей историей. Он не рождается зависимым, он просто уже в какой-то момент не справляется с грузом жизни. И врач не может сказать ему: «Иди отсюда, проспись». Потому что, если с ним действительно что-то случится – например, он получит тяжёлую травму, которая окажется фатальной – с этой виной врачу придётся жить».

По словам Тянавсуу, из-за «йоодиков», занимающих койки, пациенты с другими, часто действительно экстренными проблемами, вынуждены часами ждать помощи.

«А между тем Эстония «тонет в водке»: мы теряем время, деньги, персонал и человеческие жизни, – констатирует он. – Как долго система сможет выдерживать это без последствий? Кто решит, что с этим делать? Ведь пока врачи вынуждены снова и снова заниматься одними и теми же людьми, которые забирают время, ресурсы и больничные койки, остальные пациенты тихо ждут, страдают или умирают в очередях».

Огромная проблема

Руководитель Центра неотложной медицины PERH Марит Мярк подтверждает: «Пациенты с алкогольной зависимостью – обычное явление и в нашем приёмном покое. Как правило, их привозит скорая или полиция. Причина – человек в состоянии опьянения находится в общественном месте, и его состояние невозможно точно оценить на месте или проигнорировать. Даже если непосредственной угрозы жизни нет, бригада не может оставить его на улице».

По ее словам, задача приёмного покоя в таких ситуациях – провести первичную диагностику, исключить тяжёлые риски для здоровья, при необходимости оказать неотложную помощь при делирии и только после этого определить дальнейшие шаги. Это может быть подключение социального работника, направление на психиатрическое вмешательство или возвращение пациента в общество.

Также отделения неотложной помощи в больницах обязаны по запросу полиции проводить освидетельствование на опьянение, включая забор крови и мочи у водителей, которых полиция отстранила от управления автомобилем.

«Проблема в целом остаётся серьёзной: ресурсы экстренной медицины уходят на случаи, которые не всегда требуют срочной помощи, – подчеркивает специалист. – В результате страдают те, кому помощь действительно необходима – ожидание увеличивается, нагрузка растёт».

По ее словам, решение этой проблемы не может быть только в пределах медицинской системы. Необходима широкая координация между социальными службами, учреждениями, предоставляющими лечение зависимости, приютами, вытрезвителями и структурами поддержки.

«Мы не делим людей на трезвых и пьяных»

Главврач Таллиннской скорой помощи Рауль Адлас подчёркивает: пациент в алкогольном опьянении – это не обязательно алкоголик.

«Алкоголик может быть трезвым, когда вызывает скорую, а человек, не страдающий зависимостью, наоборот – пьяным», – поясняет он.

По его оценке, около 10% всех их пациентов находятся в состоянии алкогольного опьянения, из них от 2000 до 3000 человек ежегодно направляют на вытрезвление. Отдельной статистики по хроническим потребителям алкоголя не ведут.

«Скорая оказывает помощь всем пациентам – будь то человек в алкогольном или наркотическом опьянении, или полностью трезвый», – подчёркивает Адлас.

Работу бригад, по его словам, всегда регулируют внутренние алгоритмы: сначала врачи определяют основную жалобу, затем оценивают угрозу жизни, и в зависимости от этого принимают решение о лечении и госпитализации.

Стоимость вызова, по словам главврача, составляет в среднем 340 евро на пациента, независимо от его состояния.

В 2020 году в Таллинне было 59 пациентов, которые вызывали скорую более 20 раз в год, из них 19 были алкоголиками.

Что касается агрессии, Адлас подтверждает: пациенты в состоянии опьянения, как алкогольного, так и наркотического, действительно могут вести себя угрожающе. В таких ситуациях бригады вызывают полицию, чтобы взять ситуацию под контроль.

Отдельной статистики о симуляциях в распоряжении скорой тоже нет: «Каждый вызов мы рассматриваем как медицинский случай. Если нет оснований для госпитализации, человека в больницу не везут. При необходимости предлагаем бездомным транспорт до приюта».

Если пациент нуждается в экстренной социальной помощи, это входит в сферу ответственности местного самоуправления. Но при этом, как подчёркивает Адлас, ключевым остаётся желание и инициатива самого пациента.

«С медицинской точки зрения не существует каких-либо классов пациентов, – отмечает он. – Мы работаем по алгоритмам. Даже у сильно пьяного человека может быть тяжёлая травма, инфаркт миокарда или отравление. Ни опьянение, ни зависимость не исключают необходимости в лечении».

Даже пьяного пустят в ночлежку

По словам Килле Альтерман, руководителя Таллиннского центра социальной работы, в подведомственные ночлежки принимают и людей с признаками употребления алкоголя.

Она подчёркивает, что Закон о социальном обеспечении (SHS) обязывает местные самоуправления предоставлять социальную помощь, включая услуги приюта, всем нуждающимся.

«Да, в ночлежках Таллиннского центра социальной работы (Merelahe tee 4 и Suur-Sõjamäe 6a) принимают и пьяных. Единственная причина отказа – поведение, представляющее угрозу другим клиентам или персоналу. В таких случаях помогают полиция и вытрезвитель», – уточняет Альтерман.

Она добавляет: «Люди в состоянии опьянения – ежедневные посетители ночлежек. Точных цифр указать сложно, так как степень опьянения у клиентов в ночлежках не измеряют. В 2024 году услугой ночлега воспользовался 641 человек, а всего было зафиксировано 10 836 посещений».

На вопрос, приходят ли туда одни и те же люди, Альтерман отвечает утвердительно.

«Да, есть люди, которые приходят в ночлежку регулярно – вплоть до ежедневного посещения. Чаще всего это бездомные, живущие на улице уже много лет. Они либо не хотят, либо не способны воспользоваться другими видами помощи – например, услугой постоянного размещения, где предоставляют круглосуточный кров и поддержку для того, чтобы наладить жизнь, – сетует руководитель центра. – Иногда причина в том, что из-за своего образа жизни они просто не задерживаются в таких местах».

По словам Альтерман, с пьяными людьми чаще всего возникают трудности с гигиеной. Также зачастую происходят конфликты между клиентами, в связи с чем появляется необходимость усиленного контроля и поддержки. В ночное время в учреждениях всегда дежурят охранник и социальный работник, а при необходимости вызывается полиция.

Сотрудники ночлежек ежедневно разговаривают с клиентами и рассказывают им о возможностях получения помощи. Кроме того, с клиентами работает социальный работник дневного центра, который, опираясь на имеющуюся информацию, выходит на контакт с людьми из их окружения – в первую очередь с социальной службой по месту прописки, которая зачастую находится не в Таллинне.

То, будет ли какой-то прогресс, зависит только от самого человека – от его состояния и мотивации. Некоторые действительно соглашаются на поддерживающие услуги и постепенно начинают менять свою жизнь. Но, увы, есть и такие, кто категорически не хочет ничего менять.

Если человек не может быть принят в ночлежку из-за сильного опьянения или агрессивного поведения, его направляют в вытрезвитель.

Если состояние плохое по медицинским показаниям – он может оказаться в приёмном покое или на психиатрическом лечении.

«А если человек отказывается от помощи или уходит сам, он, к сожалению, может остаться на улице. Такие случаи, увы, происходят», – признаёт Альтерман.

На вопрос, нужны ли отдельные медучреждения для «йоодиков», руководитель центра отвечает так: сегодняшняя система уже обеспечивает неотложную помощь и людям в состоянии алкогольного опьянения – и продолжит это делать.

Сколько стоит зависимость?

Бригитта Ыунмаа, руководитель отдела по политике здорового поведения Министерства социальных дел, утверждает: «Социальные и медицинские проблемы, вызванные употреблением алкоголя, обходятся государству в разы дороже, чем поступления от акцизов».

В Эстонии еще не проводили анализ, который позволил бы точно оценить как прямые, так и косвенные расходы государства, связанные с алкоголем. Однако уже известно, что в 2023 году расходы на специализированную медицинскую помощь составили 50,5 млн евро – и это без учета первичной помощи (в том числе системы семейных врачей) и медикаментов.

По данным Организации экономического сотрудничества и развития, избыточное потребление алкоголя в Эстонии может к 2050 году увеличить расходы на здравоохранение на 3,5% и сократить ВВП на 3,4%.

По словам Ыунмаа, первый межведомственный стратегический документ – «Зелёная книга алкогольной политики» – был утверждён в 2014 году.

Поскольку большая часть мероприятий из этого документа уже реализована, в начале 2024 года Министерство социальных дел вместе с партнёрами приступило к разработке новой стратегии – «Направления по снижению потребления алкоголя на 2025–2035 годы». Этот документ был направлен на общественное обсуждение в конце 2024 года, его утверждение планируется к концу текущего года.

Цель по снижению потребления алкоголя и наносимого им вреда для здоровья также включена в «Программу развития общественного здоровья на 2020–2030 годы».

Что касается доступности лечения, сегодня услугу по лечению расстройств, связанных с употреблением алкоголя, оказывают в девяти уездах, и в среднем её ежегодно получают около 3000 человек.

«С учётом высокого уровня потребления алкоголя, потребность в лечении значительно выше», – подчёркивает Ыунмаа.

Очереди на лечение варьируются в зависимости от учреждения. Поскольку курс обычно длится более шести месяцев, некоторым пациентам трудно регулярно проходить его в другом уезде. Поэтому, по её словам, лечение должно быть доступно в каждом регионе.

Чтобы снизить нагрузку на здравоохранение, особенно на отделения экстренной помощи, то, по словам специалиста, важно выявлять риски на ранней стадии и предлагать помощь.

«Мы стремимся расширить круг семейных врачей, которые проводят консультации по снижению потребления алкоголя, и улучшить подготовку специалистов социальной сферы», – говорит Ыунмаа.

На вопрос о принудительном лечении для хронических алкоголиков, неоднократно вызывающих скорую помощь или представляющих угрозу другим, она отвечает категорично: «Принудительное лечение не доказало своей эффективности. Поэтому Министерство социальных дел не рассматривает возможность его внедрения».

Есть ли в вытрезвителе врач?

Возможно, проблему мог бы решить врач в вытрезвителе, куда бы полиция и скорая доставляла бы пьяных.

В полиции нам сообщили, что в Таллиннском вытрезвителе работают медицинские сотрудники из Ляэне-Таллиннской центральной больницы.

По словам члена правления медучреждения Алексея Гайдаенко, в вытрезвителе работают только медсёстры – правда, с профильной специальной подготовкой.

«Каждый человек, поступающий туда, проходит на месте медицинский осмотр, в ходе которого оценивают его состояние здоровья. Если становится ясно, что он нуждается в экстренной медицинской помощи или его состояние ухудшается во время пребывания в вытрезвителе, его направляют в больницу, – описывает алгоритм действий Гайдаенко. – По статистике, скорую помощь вызывают в вытрезвитель в среднем восемь раз в месяц. И если состояние человека требует дополнительного вмешательства, его, как правило, направляют на дальнейшее лечение в стационар».

Суммы неизвестны

Тойво Тянавсуу отмечал: «Практически каждый алкоголик в приёмном покое проходит компьютерную томографию головы. По ценам Кассы здоровья – это почти 100 евро. А ещё – капельницы, витамины, при необходимости успокоительное. Вот так и капают потихоньку сотни, тысячи, миллионы из кармана налогоплательщика».

Однако в Кассе здоровья не смогли ответить на вопрос, во сколько проблема с заполонившими отделения ЭМО «йоодиками» бьет по бюджету и в какую сумму в итоге обходится налогоплательщикам. Которые месяцами ждут приема к врачу и обследований.

Обращение Тойво Тянавсуу

Что делать с пьяницей?

Что делать с хроническим алкоголиком? Это – трудный вопрос. Для членов семьи «йоодик», мягко говоря, – головная боль. Для системы здравоохранения и налогоплательщиков – большая статья расходов. Для медика – наказание. Для работодателя – абсолютно бесполезен. Для общества в целом – несчастье во всех смыслах.

Можно взглянуть на это и так: потребление алкоголя выгодно государству – ведь поступают акцизы. Но расходы, которые оно влечёт за собой, куда больше, и оплачивают их люди, семьи, налогоплательщики.

Каждый алкоголик в итоге лезет к тебе в кошелёк. Это называется «солидарное медицинское страхование». А лечение алкогольного отравления или делирия считается «неотложной медицинской помощью».

Нет ничего более удручающего, чем ситуация, когда ребёнок вызывает скорую своей маме, потому что она снова «заболела» – снова в запое. Да, для кого-то пьяница – это отец или мать, сын или дочь. И даже парацетамол не сможет облегчить эту боль. И стыд.

В отделении ЭMO Ида-Таллиннской центральной больницы некоторые «йоодики» – наши постоянные клиенты. Даже золотые клиенты.

Иногда один и тот же человек приходит по нескольку раз в день!

Например, его находят валяющимся где-то на улице, в переохлаждённом состоянии. Думают, что он мёртв, но, подняв, убеждаются: дышит. Изо рта – перегар, который сбивает с ног. Его привозят в ЭMO, мы приводим его в порядок, ставим капельницу, вытрезвляем, и через несколько часов он уходит.

Но скоро возвращается – снова мягкий, как переваренные спагетти. Кажется, он напился буквально за углом больницы. Опять у него 4–5 промилле. И мы идем на новый круг.

Алкоголик знает, чего хочет. Он может быть весьма требовательным пациентом: «Дайте воды, хочу покурить, дайте успокоительное, пустите в туалет… Боже мой, что это за больница, где не кормят, врача не видно (хотя он только что заходил), а в палату с чистыми простынями не пускают?»

Обычно среднестатистический любитель выпить успевает пропить и ноги, и рассудок. Врачи называют это алкогольной полинейропатией и энцефалопатией. А если он пропил ещё и всех близких – это уже называется социальной проблемой.

Но некоторые находчивы. Что делать, если на улице холодно, а в ночлежку не пускают? Просто позвони вечером в скорую и скажи, что у тебя болит в груди. С сердцем не шутят – и тебя обязательно отвезут в больницу, обследуют и дадут поспать хотя бы до первого утреннего автобуса.

В ЭМО за «йоодиками» хорошо ухаживают.

Ему нельзя сказать у дверей приёмного покоя: «Иди домой, проспись!» Отправишь такого – а через пару часов он, если не повезёт, уже мёртв. Окажется, что упал, ударился, кровоизлияние в мозг, отёк, смерть. С таким грузом врачу потом жить.

Поэтому практически каждый алкоголик в приёмном покое проходит компьютерную томографию головы. По ценам Кассы здоровья – почти 100 евро. А ещё – капельницы, витамины, при необходимости – успокоительное. Вот так и капают потихоньку сотни, тысячи, миллионы из кармана налогоплательщика.

Если у алкоголика рана на голове – зашить несложно. Ему всё равно, с анестезией или без. Однажды я зашивал голову пьяному и посоветовал при боли принимать парацетамол. Он вежливо поблагодарил, но сказал: «Мое единственное обезболивающее – чистый виски».

По щелчку пальцев никто не трезвеет – поэтому обычный алкоголик занимает койку в как минимум несколько часов, а в худшем случае – больше, чем полдня.

Иногда алкоголик приводит в ЭMO своих «домашних питомцев». Например, находят где-то в канаве забытого всем миром мужчину – совсем не старого, лет сорока. Не держится на ногах и буквально кишит насекомыми. Честно говоря, даже интересно: такие экземпляры не каждый день встречаются. С клопами надо быть осторожнее – они прыгают. А вот с чесоткой и вшами всё проще. В таких случаях наши бывалые работники надевают защитные костюмы санитарных войск и ведут пациента в душ. После визита в «СПА» уже можно и с врачом поговорить.

И вот мы сделали все необходимые анализы и обследования. И выясняется, что в целом с пациентом всё в порядке. Но что потом? Никто из близких обычно не хочет за «йоодиком» приезжать – даже если у него есть и дом, и родственники. За пределами больницы никто не хочет заниматься такими людьми.

Полиция тоже старается держаться в стороне: как они сами говорят, «люди в мундирах – не такси для алкоголиков». Хотя в последнее время они всё же чаще помогают таким пациентам «переехать» из приёмного покоя в вытрезвитель.

На самом деле алкоголик – это человек, такой же, как и мы. Творение Бога. Со своими битвами, со своими мечтами. Никто не привязывается к бутылке просто так – как бы это сказать – не с потолка, не из-за каких-то генов или форс-мажора… Сам алкоголик об этом обычно не говорит, но почти всегда за этим стоит груз, который однажды стал слишком тяжёлым. Врожденных алкоголиков не существует. Слово «алкоголик» – это даже не оскорбление. Это не ярлык, чтобы унизить. Это нейтральное существительное. Сухой факт.

Более того – если задуматься, алкоголиков на самом деле очень любят. Без капли иронии! Подумайте сами: вы можете сидеть на скамейке в парке – грустный, с болью внутри, – и никого не волнует, что с вами. Никто не подойдёт, не утешит.

А вот если рядом лежит алкоголик – на первый взгляд мёртвый, в рвотных массах, в луже мочи, может быть, даже в крови – рано или поздно найдётся добрый самаритянин, который вызовет скорую. Машина с мигалками обязательно приедет.

Скорая вообще любит доставлять всех в приёмное отделение. Даже если веских причин на то нет.

Порой создаётся впечатление, что чем больше пациентов бригада доставит в больницу, тем больше им за это заплатят.

Но с алкоголиками – всё иначе. Их доставлять нужно обязательно – потому что состояние опьянения коварно. Его промилле могут замаскировать что угодно. Если человека ноги не держат, он что-то невразумительное бормочет, а по шкале комы Глазго – 8 баллов, отравление у него или инфаркт? Поди разбери!

Если асоциал ударился головой, и у него началось кровоизлияние в мозг, мы всё равно звоним дежурному нейрохирургу – выясняем, показана ли срочная операция. Потому что нами движет человечность и клятва Гиппократа. Неважно, что этот мозг (и жизнь, к нему прикреплённая), которые мы стремимся спасти, для самого этого человека ничего не значат.

Когда ты попал в жернова системы, то иногда задаешься вопросом: «А есть ли вообще в этой жизни смысл?»

Вы не поверите, если узнаете, сколько людей в Эстонии на самом деле пьют. Пьют до невменяемого состояния.

И я не вижу света в конце тоннеля для эстонской медицины. Там – непроглядная тьма. Отделения больниц уже сейчас переполнены хроническими пациентами. Каждое дежурство начинается с одной и той же фразы: мест нет.

Врач приёмного покоя – как солдат, брошенный на поле боя. Врачи не хотят брать алкоголиков, психиатрическая клиника – тоже, полиция – без энтузиазма, родственники двери перед носом захлопнули. А тем временем приемный покой полон пьяных, и скорая уже стоит у дверей с новой порцией.

А помимо этого – алкоголики с судорогами и делирием, которые ночью занимают приёмные отделения, а днём заполняют терапевтические. И врачи просто выгорают.

Эстония тонет в водке, но никому до этого дела нет!

Полный текст его обращения (на эстонском языке) можно прочитать здесь: https://www.facebook.com/photo?fbid=10237201411723784&set=a.4131526855403

Комментарий

Ксения Репсон-Дефорж, Департамент социального страхования

В случаях домашнего насилия, которыми занимается отдел помощи жертвам, алкоголь очень часто выступает сопутствующим фактором.

Мы видим, что значительную часть насильственных эпизодов совершают именно в состоянии алкогольного опьянения.

Более того, нередко зависимость наблюдается не только у обидчика, но и у самой жертвы. Но это не делает жертву в меньшей степени жертвой.

Зависимость может быть формой травматического поведения – способом, с помощью которого человек пытается справиться с длительным насилием, жестоким обращением и отсутствием чувства безопасности.

Выйти из круга насилия самостоятельно жертве удаётся крайне редко. Этому мешают эмоциональная и финансовая зависимость от агрессора, страх, стыд и социальная стигматизация, которые сильно снижают шансы обратиться за помощью.

Поэтому недостаточно просто вмешаться в момент кризиса – нужна последовательная поддержка.

Алкоголь в семье влияет не только на взрослых – за это часто самую высокую цену платят дети. Такая среда лишена чувства безопасности, отличается нестабильными границами и эмоциональной холодностью. Всё это оставляет глубокий след в психике ребёнка и его способности справляться с жизнью в будущем.

Алкогольная зависимость родителя не означает, что он – плохой родитель. Но если вовремя не вмешаться, травматические модели поведения могут передаться следующему поколению.

В Эстонии детей от семьи отлучают только в самых крайних случаях. Это не спонтанное решение, а финальный шаг, когда все другие меры поддержки уже испробованы, но ребёнку по-прежнему угрожает опасность. Тем не менее, только в 2024 году от семьи были отлучены 367 детей – на 22 больше, чем годом ранее.

Наиболее частой причиной (почти половина случаев) изъятия ребёнка стало ухудшение базового родительского ухода: нехватка еды, отсутствие чистой одежды, нестабильное поведение взрослого.

На втором месте – злоупотребление алкоголем. В 2023 году именно чрезмерное потребление спиртного стало причиной изъятия более половины детей (53,5%). Часто обе эти причины идут рука об руку.

Чтобы изменить ситуацию, недостаточно усилий отдельных специалистов. Нужен системный подход – внимание общества, снижение стигматизации и взаимодействие всех структур: здравоохранения, социальной защиты и других.

Мы не занимаемся избавлением от зависимости, но мы можем рекомендовать человеку обратиться за помощью – в зависимости от возможностей региона. Это могут быть «Анонимные алкоголики», организация «Трезвая и здоровая Эстония», больница Вильянди и другие.

Комментарий

Леэна Пукк, эксперт бюро превенции Департамента полиции и погранохраны

Злоупотребление алкоголем – это серьёзная проблема в обществе. Большая часть ежедневных вызовов полиции связана с ситуациями, где люди из-за чрезмерного употребления алкоголя подвергают опасности свою или чужую жизнь и здоровье.

Мы ежедневно получаем сообщения о случаях насилия, нарушениях общественного порядка, вождении в нетрезвом виде, употреблении алкоголя в общественных местах, драках, нарушении ночного покоя и т. д. В таких случаях мы передаём информацию о нуждающихся в помощи лицах соответствующим ведомствам, чтобы искать решения, направленные на устранение первопричин. За этими вызовами и происшествиями нередко стоит именно употребление алкоголя или алкоголизм, на которые невозможно повлиять наказанием или расследованием.

Говоря о домашнем насилии, стоит отметить, что в семьях группы риска одним из главных общих факторов также является употребление алкоголя. Ежегодно в полиции регистрируют примерно 12 000 случаев домашнего насилия, и в 70% из них обидчик находится в состоянии алкогольного опьянения.

В 2022 году мы участвовали в проекте по повышению безопасности ночной жизни совместно с Департаментом здоровья и Центром инноваций. Одним из результатов стала рекомендация предлагать бесплатную воду в местах продажи алкоголя (бары, пабы, публичные мероприятия и т. д.). Мы также регулярно напоминаем продавцам алкоголя, что нельзя продавать алкоголь лицам в состоянии опьянения.

Комментарий

Марко Шмидт, руководитель патрульной службы Ляэне-Харьюского отделения полиции

Полиция уже долгое время работает на пределе своих возможностей, особенно в столице. Патрули ездят от одного вызова к другому, помогая людям, и у них остается очень мало времени для превентивного патрулирования на улицах.

Вызовов, связанных с алкоголем, – много, и мы всегда предпочитаем вариант, когда нетрезвый человек остается дома или добирается туда сам. Но при необходимости патрульные доставляют его домой.

В вытрезвитель доставляют не каждого, а только тех, кто представляет опасность для себя, не имеет постоянного места жительства или по другим причинам не может вернуться домой.

Много вызовов поступает также из экстренных отделений Северо-Эстонской региональной и Ляэне-Таллиннской центральной больниц. Чаще всего речь идёт о тех же самых нетрезвых людях: сначала их осматривают медики, а затем вызывают полицию, чтобы доставить их в вытрезвитель или домой.

Хотя сам процесс доставки в вытрезвитель не занимает много времени, такой вызов всё равно требует от патруля значительных ресурсов: установить личность человека, при необходимости привлечь скорую помощь, сопроводить в вытрезвитель и т. д. Всё это время патруль не может реагировать на другие вызовы и обеспечивать безопасность.

Здание вытрезвителя в Таллинне принадлежит городу, и у Департамента полиции и погранохраны есть намерение в будущем полностью передать функции вытрезвителя и перевозки нетрезвых лиц под управление Муниципальной полиции (MUPO). Для этого необходимо внести изменения в закон, чтобы это подразделение общественного порядка могло выполнять такие задачи. Мы уже передали Министерству внутренних дел свои предложения и видение новой организации работы. Освободившиеся ресурсы мы сможем направить туда, где наша помощь действительно наиболее необходима.

Источник: https://www.mke.ee/